Mountain.RU

главнаяновостигоры мираполезноелюди и горыфотокарта/поиск

englishфорум

Чтобы быть в курсе последних событий в мире альпинизма и горного туризма, читайте Новостную ленту на Mountain.RU
Люди и горы > Валерий Клестов >

Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Валерий Клестов, посёлок Эльбрус

Февральский день


Ушбинский ледопад
     Как обычно начинаются спасательные работы ?..

     Заканчивался снежный февральский день.
     После дежурства на лавине, объезда на снегоходе альплагерей, обычно собираемся мы на маленькой кухоньке нашего уютного спасательного пункта, пьём чай, говорим о политике, о любви, о теплых краях. Ботинки, носки, одежда после мокрого дня сохнут в сушилке. На восхождениях у нас зарегистрировались всего три группы. Одна из них, сборная команда на Эльбрусе акклиматизируется, подготавливаясь на гималайский восьмитысячник, а две другие вышли на восхождения, участвуя в первенстве армии по альпинизму. Со сборной командой на Эльбрусе радиосвязи не было их там много - человек двадцать, а с армейцами связь поддерживается в оговоренное время. В горах заканчивается мертвый сезон, но альплагеря еще не заполнены альпинистами, да и лыжников немного.

     Из спасателей на весь район нас семеро зимует. Это Виталий Волынский, Андрей Исупов, Витя Автомонов, Саша Коляс, врач из Запорожья Женя Гладкий и Миша Валько - наш шофёр. Витя приболел, но периодически прослушивает эфир. В общем сидим расслабляемся. Погода за стенами нашего теплого дома ужасная. Идет снег, сантиметров десять в час прибавляет. Это много.

     После штатной радиосвязи заходит на кухню Витя Автомонов и говорит, что с «немецких ночевок» наблюдатели сообщили, о срыве на Ушбинском ледопаде связки Шейнов - Вдовиченко. Шейнов без сознания, предположительный диагноз - перелом основания черепа. Передавший эту информацию Витя Янченко с напарником, сразу же вышли на помощь к пострадавшим. Они были ближе всех в районе к месту аварии. В пятом часу вечера заработала спасаловка, а это, как всегда, битва против времени, расстояния, стихии и местности. А местность, которую предстояло пройти была очень известная - Шхельдинский ледник и Ушбинский ледопад. Ледопад чудесное порождение природы, страшное и красивое. Нагромождение многотонных ледяных глыб стекает по крутому ложу, изменяя в течение суток до неузнаваемости поверхность. Появляются новые трещины, закрываются старые, возникают ледовые стены. Иногда, особенно зимой, исчезают снежные мосты, а участки чистого льда становятся трудно проходимыми. Эти ледовые столбы по сложности можно сравнить с маршрутами с высшей категорией трудности. Ледопад течёт между красивым пирамидальным пиком Щуровского и величественным массивом вершины Шхельда. Через Ушбинский ледопад пролегает путь на высокое плато, по которому можно спуститься в высокогорную Сванетию. С этого плато выходят на вершину, ради восхождения на которую, приезжают к нам сильнейшие альпинисты со всего мира. Это двуглавая красавица Ушба. По ледопаду многие альпинисты спускаются после восхождения на такие горы как Чатын, пик Щуровского и Малую Ушбу. Путешествуют через Ушбинский перевал, проходя ледопад и горные туристы.
     Почти одновременно с Янченко на помощь выходят спасатели КСП. Но у них впереди Шхельдинский ледник, который в хорошую погоду, проходят до ледопада за шесть часов. Рации включены в аварийных случаях на постоянный приём. Зимний день в горах очень короткий, тем более в этот февральский день, когда видимости практически нет из-за метели. Порывы ветра сбивают с ног. Фактически в темноте продвигаются по Шхельдинскому ущелью Виталий Волынский, Андрей, Женя и Миша. Около двенадцати часов ночи, получаю по радио известие от Волынского: «накрыла нас лавина, откопались. Будем продолжать движение, ведь у нас акья». Да, без акьи транспортировать лежачего больного по ледово-снежному бездорожью невозможно. Место, где сошла на ребят лавина Виталий в темноте определить не смог, но по времени они должны были подойти к «немецким ночёвкам», ведь шли уже семь часов. Проходит ещё десять минут и снова в эфире срывающийся голос Виталия: “на нас сошла вторая лавина, откапываемся, травм нет, но мы с Андреем промокли насквозь”. Даю команду - «возвращаться» - ведь температура на градуснике минус двадцать пять. Миша с Женей, они не так промокли, идут с акьей дальше, а Виталий и Андрей повернули домой. Все время на связи Александр Демченко - старший тренер армейской команды. Договариваемся с ним о совместных действиях. С рассветом на спасательные работы идет второй состав сборной армейцев. Группе, находящейся на вершине Шхельда, по связи сообщаю о проишествии с предложением прекратить восхождение, начать спуск со стены и подключиться к спасательным работам. Для транспортировочных работ нужно сорок два человека, а в ущелье в это время было только двадцать пять. Витя Янченко с напарником около полуночи, не дойдя до пострадавшей группы, из-за опасности в темноте попасть в трещину, садятся на ночевку посредине ледопада. Пострадавшего, закутав в спальник и палатку, к этому времени его группа успела спустить с верхней части ледопада на пару веревок и тоже села на ночевку.
     Всю ночь идет снег, с рассветом пурга усиливается. В четыре утра двинулась на спасаловку молодая армейская команда. Выхожу и я с Сашей Колясом (в это время Саша был второразрядником и это была его первая зимовка на КСП). Витя Автомонов остается дома - он болен, будет сидеть на связи. Больше никого в ущелье нет. Иду по Шхельдинскому ущелью, всё мне здесь знакомо, знаю каждый камень, поворот ледника, трещины, «карманы». Но в этот день пурга делала рельеф неузнаваемым. За час до нас прошли двенадцать человек, но их следов уже нет перед нами снежная целина. Ветер и снегопад делают своё дело. Иду уже несколько часов на ощупь, Саша за мной. Снег постоянно на уровне груди и месишь его, разгребая руками, трамбуя ногами, телом. Саша просится вперед пробивать тропу. Выпускаю его вперед и он тут же пропадает - с головой уходит под снег. С его небольшим ростом, впереди идти сегодня тяжело. Пока он барахтался в снегу, я отдышался и снова выхожу вперед. Сталкиваемся с Волынским и Андреем - они почернели от холода, руки подморожены. Смёрзшаяся одежда сидит на них колом. Перекинулись несколькими словами и разошлись. Ребята в тепло домой на КСП, а мы с Сашей, к пострадавшему Шейнову на ледопад. Проходя по леднику мимо Шхельды, услышали голоса. Это четверо армейцев спустились с маршрута. Мы встречаемся и идём уже вместе. Наконец мы добрались к «немецким ночёвкам». Под ночёвками в огромном снежном надуве вырыта пещера. Её вырыли питерцы за полмесяца до этих событий, жили в ней, и из неё выходили на восхождения. Эту же пещеру использовали, как базовый лагерь, и армейцы. Заглядываю во внутрь - в темноте лежат выдохшиеся Миша и Женя. После борьбы с ночным бураном и попадания в две лавины тяжело им было заставить себя дальше двигаться на ледопад. Пересекаем с Сашей ледник и идём вверх до тех пор, пока не вырастает перед нами вертикальная ледовая стена, метров пятнадцать высотой. Это и есть подножье Ушбинского ледопада. Под стенкой сидят люди, накрывшись полиэтиленовой плёнкой. Спрашиваю: - Мужики, почему вы здесь, а не наверху возле пострадавшего?

     - Забыли на базе «кошки», не взяли ледового инструмента, не предполагали, что так круто.

     Всё ясно! Связываемся верёвкой с Сашей, вытаскиваем из рюкзаков ледобуры, карабины, «ice фи-фи». Саша тихо меня спрашивает:

     - Что сюда на эту ледовую стену надо лезть?!
     - Да, Сашенька надо, страхуй.

     Заворачиваю ледобур, одеваю на него карабин, прощёлкиваю верёвку для страховки и на “фифах” быстро начинаю движение вверх. Ребята, спустившиеся со стены Шхельды, работают параллельно. Прохожу стенку, на ледовом уступе, делаю из трёх ледобуров страховочную станцию для последующего спуска, становлюсь на самостраховку и принимаю Сашу. Поднимаем верёвкой акью. Таким же образом с попеременной страховкой движемся по следующей стенке вверх и так, с одной ледовой ступени на другую, до встречи с пострадавшим. Перекладываем Шейнова в акью и начинаем быстрый спуск по оставленным на страховочных станциях петлям. Ребята из команды Шейнова несколько подавлены, но стараются чем-то помогать. Спустившись с ледопада подтаскиваем акью к пещере. Подходит Женя- врач, начинает над Шурой колдовать. Включаю налобный фонарь, смотрю на часы - 18.00. Видимость нулевая. Буран продолжается. Шура Шейнов очнулся, узнал меня. Просит развязать верёвки, вытащить его из спальника. Этого как раз делать нельзя - ведь врач требует срочной транспортировки больного вниз в стационар. Но Шура настаивает, говорит, что хочет писять. Разрезаю ножом спальник в соответствующем месте. Шура командует:

     - Наклоните акью покруче, поставьте на ребро, а теперь все, кроме Валеры, отойдите подальше, пусть он меня подержит.
     - Шура, зачем? - Спрашиваю.
     - Будет такая струя, что посбиваю всех с ног. - Отвечает.

     В этот момент я понял, Шура будет жить. Правда, после того как он сделал свои дела, тут же отключился.

     В толпе спасателей роптание. Предлагают занести акью с больным в пещеру. Побыть там до рассвета, отдохнуть, а затем начать транспортировку. Нутром понимаю этого делать нельзя, тем более, врач говорит, что Шейнова можно спасти только срочно отправив в стационар. Сначала мягко пытаюсь убедить мужиков, что надо двигаться. Это не помогает. Тогда начинаю убеждать жёстко с выражениями, как только могу, что транспортировку необходимо начинать немедленно. Понятно, сил нет, холодно, ветер, темно, а рядом тёплая пещера, а впереди предстоит многочасовая изнурительная работа по транспортировке. Убедил! Деваться ведь некуда, Шуру тащить надо. Начинаются предложения по выбору пути. Дебаты по этому вопросу тут же прерываю. Распределяю ребят по шесть человек, определяю кому за кем тащить акью, договариваемся о смене через каждые десять минут и выхожу вперёд выбирать путь в кромешной тьме. Перед началом движения увидел при свете фонаря Мишу Валько, он почему-то без «кошек».

     - Миша, ты не прав дорогой, одевай быстро «кошки», включай свой фонарик и догоняй нас, но иди точно по следу проложенной акьёй, чтобы не попасть в одну из многочисленных трещин. Ты должен быть возле меня с рацией для связи с КСП.

     И началось движение спасательной кавалькады. Свет от налобного фонарика упирается в снежную стену, видимость сантиметров пятьдесят. Продвигаюсь во тьме на одной интуиции. На ходу спрашиваю, где Валько, мне понадобилась рация. По цепи кто-то крикнул, что он где-то тут позади и передают мне рацию. Связываюсь с базой и сообщаю о начале движения. По ходу движения, выбирая путь, несколько раз проваливаюсь в занесенные снегом трещины, но каждый раз самостоятельно выбираюсь. Нервы, мышцы, всё напряжено. Периодически идёт смена носильщиков. Акью с Шурой перетаскиваем через трещины на руках, но в основном тащим волоком. Чувствую силы постепенно покидают меня. Но держусь.

     Подходим к повороту Шхельдинского ледника, остаётся ещё пару часов работы. Подбадриваю себя и ребят. Выдержим! Какие-то голоса слышатся сквозь завывание пурги. К нам на помощь подошли гималайцы. Спустившись с Эльбруса и, узнав о спасательных работах, они бросились на помощь. Узнаю Сережу Бершова, он командует прибывшей группой. Здороваемся. Вот облегчение, свежих ребят - шестнадцать человек. Вдруг слышу по рации меня вызывает главная радиостанция, узнаю хриплую скороговорку Вити Автомонова:

     - Валько в трещине, он из трещины со мной связался, просит помощи. Подробностей нет, у Миши, видно, села радиостанция.

     Мгновенно мозги переворачиваются. Возникает множество вопросов. Надо выделить основные. Где искать?! Состояние?! Кто пойдет искать? Решил определиться с ответом на последний вопрос. Все, кто транспортировал больного, без сил. Обращаюсь к Сереже Бершову, но у его группы проблемы. Оказывается ребята выскочили к нам на помощь, не взяв теплых вещей и снаряжение. Что делать? Принимаем с Серёжей единственное верное решение. Собираем теплые вещи, ледорубы, «кошки» - весь необходимый комплект снаряжения с транспортировщиков. Мы раздеваемся и одеваем восьмерых только что пришедших мужиков. Они идут на поиски Миши, а мы продолжаем тащить по буеракам Шуру. Другого решения просто нет. Все альпинисты Приэльбрусья, в данный момент, собрались на повороте Шхельдинского ледника. Я предположил, что Валько влетел в трещину недалеко от места, где мы начали транспортировку, вблизи пещеры. На этом участке решили начать искать его. Молча расходимся. Восемь спасателей уходят к «немецким ночевкам», а мы тащим акью с Шурой дальше. Через некоторое время лицом к лицу сталкиваюсь с Виталием Волынским и Андреем Исуповым. Они успели немного отогреться, переоделись и снова рванулись на помощь. Прошло чуть менее суток после того, как они побывали в двух лавинах. Поистине, человек - единственное создание на земле, которое может добровольно и сознательно рисковать собственной жизнью, чтобы спасти жизнь другому себе подобному. Морена за языком ледника состоит из крупных камней, заваленных снегом. Тут и летом трудно пройти, а сейчас вместе с акьей проваливаемся с головой под снег. Месим снежную кашу, и вот, наконец, упираемся в мост через Шхельдинку. На мосту наша машина “скорой помощи” уже ждет. Загружаем туда Шуру и отправляем в Тырныаузскую больницу.

     Все ребята идут спать, а я сажусь на главную радиостанцию. Смотрю на часы, двенадцать часов ночи. За шесть часов дотащили Шуру до дороги. В этих условиях - это очень быстро. Для сравнения, этот путь летом проходится тоже за шесть часов. За двенадцать минут пролетает это же расстояние вертолет в нормальную погоду.

     Запрашиваю по радио поисковую группу:

     - Как дела с поиском Валько?
     - Ищем, просим подготовить смену, очень холодно.
     - Подумаем - отвечаю.

     А сам знаю, что со сменой можно определиться не раньше рассвета. Мужики спят мертвецким сном. Реально же, смена подойдет на «немецкие ночевки» лишь в тринадцать-четырнадцать часов. Корю себя, что не остановил колонну с пострадавшим, не проверил где же все-таки был Валько. Несмотря на смертельную усталость, сна нет. Пью кофе и слушаю эфир. Изредка доклады от ребят, они лаконичны - «пока нет». Мужики пашут под «немецкими ночевками», прочёсывая ледник, заглядывая в каждую трещину. Уже четыре утра, поиски продолжаются. Опять напоминают мне о смене. Решаю, что дам ещё час поспать мужикам, пришедшим после транспортировки. Вдруг слышу в эфире голос: «видим голову». Бросаю взгляд на часы - четыре тридцать. Состояние полушоковое. Неужели?! Но следующая фраза снимает напряжение: «Миша появился из трещины, вылазит сам». Меня начинает колотить. Совсем расклеился. Надо радоваться, все закончилось. Правда, состояние Шуры неизвестно, но это уже дело врачей и бога. А Миша оказался в ледовой трещине самым прозаичным образом. Он одел «кошки» и пошел не по следу акьи, как я ему посоветовал, а напрямик, и тут же влетел в трещину. Посидев там около десяти часов, а одет он был неплохо, вытащил из рюкзака ледовый инструмент, начал работать и выбрался на поверхность сам. Спасатели были рядом и сразу увидели его. Так закончился февральский день спасателей длиной в тридцать шесть часов.

     На этом можно было бы и точку поставить, но трагедия Шуры Шейнова не закончилась. Из Тырныаузской больницы его перевезли в Нальчик, а затем на самолете отправили в Москву. Долго лечился. Восстановился. Сходил на одну из престижных гор Памира, прошёл траверс Конченджанги - гималайского восьмитысячника. Были новые мечты. Но они не сбылись. Шуры не стало после одного из прыжков на парапланте. Душа его, вместе с мечтами, улетела в небо.


Дорогие читатели, редакция Mountain.RU предупреждает Вас, что занятия альпинизмом, скалолазанием, горным туризмом и другими видами экстремальной деятельности, являются потенциально опасными для Вашего здоровья и Вашей жизни - они требуют определённого уровня психологической, технической и физической подготовки. Мы не рекомендуем заниматься каким-либо видом экстремального спорта без опытного и квалифицированного инструктора!
© 1999- Mountain.RU
Пишите нам: info@mountain.ru
о нас
Rambler's Top100