"Горы в фотографиях" - это любительские и профессиональные фотографии гор, восхождений, походов. Регулярное обновление.

Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Петр Сергеев и его ученики, школа №57, г. Москва     Алтай по меридиану

Содержание отчета: Справочные сведения о походе Участники График движения Схема маршрута Раскладка Заезд Отъезд Рассказ о походе Техническое описание

8.РАССКАЗ О ПОХОДЕ

Когда мы вернулись из похода, и прошло уже достаточно времени, я попросил наших участников написать рассказ про поход. Не техническое описание, а свои личные впечатления, – что больше всего запомнилось. Честно говоря, мне самому было очень интересно узнать, как это все выглядит «изнутри». Вот, что из этого получилось. В целях восстановления исторической справедливости к рассказу добавлены курсивом некоторые комментарии.

Алтай, чудесное, загадочное и притягательное место. Это край, в котором обнаружены остатки древних цивилизаций, глубоко спрятанные в землю. Алтай уже довольно давно привлекает художников красотою гор. Да, горы здесь действительно настоящие, со снежными шапками на вершинах, с ледниками на перевалах. Но до этих гор не так-то просто добраться.

Уже три года наш класс ходит в походы. На каникулах мы обычно стараемся выбраться куда-нибудь подальше от Москвы. И вот этим летом наш руководитель решил, что мы уже достаточно подготовлены для хоть сколько-нибудь сложного похода в горы (раньше мы уже ходили в Крым и в Хибины, но там горы невысокие и без снега летом). Был выбран маршрут, при котором мы забрасывались со стороны Казахстана к югу от Белухи, потом обходили ее с запада и в конце концов подходили к северной ее стороне, где расположено озеро Аккем и открывается вид на саму Белуху и Аккемскую стену.

Да не будут на нас в обиде неизвестные неудачники - жертвы транспортных неувязок! Простите нас, любители путешествовать по Сихоте-Алиню и ездить на поездах! Наши подъезды были долгими.

Обидно тратить одну пятнадцатую часть лета на эту утомляющую суету. Жаркий медленный поезд, небогатое питание, соседи по вагону, пробуждающие в нас чувство совести за счастливую жизнь. Потом привокзальная площадь безвестного городка и - сразу - небольшой красный автобус, потащивший нас в степь, в ночь.

Но все-таки в трехдневном путешествии на поезде что-то есть. Идет пространство, а не время; и сегодня за окном другие пейзажи, станции, совсем не похожие на вчерашние, а компания, еда, коричневые полки с матрасами, жара все те же. Лежа на верхней полке, слушая сквозь дрему и песни, текущие из радио, разговоры о чем-то сидящих снизу, забываешь о неприятном пробуждении рано утром из-за злых холодных потоков воздуха, входящих в вагон через приоткрытое окно и безжалостно обдувавших тебя, спящего. А где-то в конце трехдневного заточения произошло маленькое чудо: после стоянки виды в окне начали двигаться в другую сторону!

А приходилось ли вам когда-либо гулять ночью по обочине шоссе, встречая и провожая глазами несущиеся во тьме машины? Мы ждали, пока водитель починит автобус и довезет нас до Большого Города, огни которого были уже видны вдали, светила луна, слабо освещая окрестную степь.

Как известно, в середине-конце лета на Алтае очень неустойчивая погода. Из многочисленных отчетов, описаний, рекомендаций мы знали: если половина дней будет без дождей - это уже хорошо. И мы надеялись. Но уже на пути в горы стало известно: последний месяц дожди шли почти постоянно. Где-то возле погранзастав это стало чувствоваться. Асфальт кончился, мы въехали на последний участок пути. На глинистой теперь дороге появились лужи. Было уже поздно, но все оторвались от сна и разговоров и стали сопереживать автобусу, следя за дорогой. Вокруг были толстые высокие темные деревья и камни, и еще что-то непонятное, за ними - тьма. А посредине - мокрая глинистая полоса, пересекаемая ручьями, неровная, выхваченная из темноты фарами автобуса. Тот честно справлялся с работой, но когда сильно наклонялся, объезжая очередную лужу, или въезжал по колеса в реку, становилось жутко. А еще спереди бегали через дорогу какие-то зверьки, поднятые ярким светом...

На ночлег встали на Язевом озере. Страшное было место: сквозь облака проглядывает полная луна, рядом черное озеро, над которым нависают горы, и со всех сторон лес.

Наутро было солнечно. С нашим приездом на Алтае настала хорошая погода. Но тогда этого не знали и радовались тому, что пока еще не дождливо. Испытывали знакомое чувство прощания с цивилизованным миром, с настроением дороги, ставшим уже привычным. Закончилась первая часть путешествия, томящая, ненужная, изматывающая, но наполненная своими прелестями.

Поход начался. Чувства еще не притуплены усталостью, и хочется получить как можно больше впечатлений, рассмотреть все поближе, потрогать. А мне, оказавшемуся впервые не только в этих местах, но и в настоящих горах, в тайге, есть на что посмотреть вокруг. Увиденного на ходу из-под рюкзака через рой мушек и комаров не хватает, поэтому на привалах не сидится на месте. На привале у прижима Катуни все пытались залезть на невысокие, но гладкие выходы скал.

Сейчас такое максимальное использование своей энергии и окружающей природы кажется естественным, но через неделю из-за утомления мысль об активности на привалах станет странной и циничной. А пока я иду к белой как мел реке - порезанный в автобусе палец не позволяет лезть.

Природа нас очаровывает. Невиданные ранее просторы, далекие виды предстают перед нами. Никогда не виданные ранее могучие, но стройные, высокие деревья подавляют совершенством формы и сочностью цвета. Под самым небом, наверху грандиозного зеленого склона видна как бы маленькая дырочка, через которую просвечивает небо. Не верится, что это снег - ведь здесь тепло.

А вот и снег внизу, слежавшийся и покрытый сосновыми иголками, его небольшой кусок окружен цветущей травой. Нелепое зрелище. Мы ходим по нему - а он не проминается! У нас такой бывает к концу весны в лесу - грязный, плотный.

На пути вверх по Катуни стали появляться впереди снежные горы. Поначалу над зелеными берегами долины показывались лишь самые вершины, светясь сквозь туман. Одной из первых, как ни странно, стала видна Белуха. Узнали ее по фотографиям, которые видели в "Экосистем". Отсюда она выглядит куда скромнее, чем с севера: два небольшие одинаковые белые горбика примерно равной высоты, разделенные плоским понижением. Ниже ничего видно не было - загорожено ближними хребтами. А потом и всю Белуху тоже закрыло. Мало-помалу, становясь все ближе, открывалась панорама главного хребта с истоками рек, ледниками и пиками. А самой вершины мы с этой стороны больше так и не увидели. А может быть, совсем не видели, а приняли за нее что-то другое - обманулись.

Первый брод - самый масштабный и запомнившийся. Со второй половины дня начали искать место, почти все ребята участвовали в разведках. Была одна неудачная попытка: все бросились к реке, форсировали большой болотистый луг с кустами, а там решили, что переправляться будем выше. Пришлось возвращаться назад к тропе. И вот перед нами широкое, абсолютно плоское галечное поле. По нему течет как попало вода, образуя протоки сложной конфигурации. Вода, цвета разбавленного молока и ледяная. ...Самое интересное - ощущения, которые испытываешь, когда эта вода наполняет твои ботинки, сначала медленно, понемногу перехлестывая через край, а потом залпом, быстро заполняя остальное пространство. Первое время ноги сводит от холода прибывшей воды, потом она подогревается (потому что новая вода не заливается, ноги все время греют одну и ту же), и становится лучше. А когда вылезешь из воды, освободишь измученные конечности и подставишь их солнцу - совсем хорошо!

А потом заболел Леша, и пришлось встать, заняться лечением.

Чем заболел Леша, мы так до конца и не выяснили. Был он с утра какой-то квелый, и ему было велено на каждом привале мерять температуру. И, вот, результат измерений оказался 38,6. Пришлось встать, не доходя до брода через Капчал (из-за чего дальше пришлось несколько форсировать темп). Бедному Леше была выдана лошадиная доза антибиотика, и весь следующий день, когда мы ушли в радиалку на Капчальский ледник, оставшийся с ним Гоша поил его каждый час чаем с разными неприкосновенными вкусностями, выданными завхозом. В итоге на следующий день Леша уже сам перебродил через Капчал (а что делать!) с пустым рюкзаком, а за оставшееся время постепенно вытребовал содержимое своего рюкзака обратно.

Радиалка на Капчальский ледник - первый выход вверх, к большим горам. На этой радиалке я познал, что такое альпийский луг - это такая мокрая высокая трава. Она вся заболочена, на ней бывают канавки, по которым стекает вода, они же - тропы. Роса на траве намочила меня по пояс. А к тому моменту, как мы подошли к леднику, взошло солнышко и высушило нашу одежду. Путь проходил по моренам и снежникам - новым для меня формам рельефа - поэтому все было интересно. На больших мшистых валунах в начале подъема было много правильных паутин крестовика - что они здесь делают? А уже рядом с ледником я восхищался жидкой голубой глиной - прахом стертых льдом камней - выступавшей в некоторых местах из морены. Неподвижная утром, к концу ледовых занятий она пробудилась и начала медленно ползти вниз между камней, сопровождаемая многочисленными ручьями. А на пути вниз со зловещим стуком со скал, окружавших цирк, сошел камнепад...

Нас ждали перевалы. Подступы к первому просматривались еще от лагеря: путь вверх должен был проходить по травке. Издалека она казалась редкой и невысокой, равномерный ярко-зеленый цвет склонов подкупал, обещая нетрудный подъем. На деле же трава на склонах такая же сочная и высокая, как и в долинах, под ней скрываются камни и глинистые ручейки. Из-за этого идти вверх по таким лугам очень тяжело - приходиться продираться сквозь скопления толстых стеблей, выбирать место для каждого шага среди скользких камней и растений, сбитых идущими впереди. Самый крутой участок подъема мы преодолели по камням в русле ручья, стекающего с перевала. По-моему, этот участок - один из самых неприятных в этом походе. Дальше - проще и площе, и постепенно к полудню вышли на седловину.

Было жарко и хотелось пить, очень кстати пришлись растущие среди прочих трав лук и щавель. Они жесткие (потому что дикие), старые растения лука уже цветут лиловыми шарами, листья щавеля грубые, буроватого цвета. Я срывал их и ел на ходу, развлекаясь на трудных переходах и надеясь утолить жажду. Самочувствие, состояние туриста (меня, во всяком случае) можно определять по количеству совершаемых необязательных действий. Чем больше движений, отличных от шагательных, во время ходьбы, чем активнее субъект ведет себя на привалах, тем он живее. Хорошим критерием может быть отношение к рюкзаку на привале. Его можно бросить не глядя куда попало, а можно медленно снять и положить в чистое ровное место. Дальнейшие действия также бывают разнообразны и отражают внутреннее состояние человека. В зависимости от усталости на рюкзаке можно лежать (ниц и навзничь), сидеть, перепаковывать, стоять рядом, ходить вокруг (близко и далеко). На выходе из зеленой долины, среди глубоких ирисовых лугов, когда наша группа сиьно растянулась, я упал духом и ослаб. При неудачном спуске в канавку погнулась лыжная палка-альпеншток. Рот пересох, и мне стало лень нагибаться за щавелем, теперь сухим и не приносящим радости. Плохой признак! Потом на привале я, лежа на рюкзаке с закрытыми глазами, захотел встать здесь, под перевалом, на ночь. Уже близился вечер, а мы еще не видели просвета между горами. Небо заволокло облаками. Мы пошли дальше и вышли на крутой извилистый снежник. На снегу лежали комары. Каждой весной они пытаются преодолеть перевал, чтобы потом попасть на северные склоны Катунского хребта по нашему маршруту (как известно, комары и мухи водятся только на южных склонах, на северных их нет). Почти все они погибают здесь и остаются на снегу. "Поэтому",- догадались мы, "перевал и назван Весенним".

Вообще-то, это очень странное место. Какая-то комариная Мекка. Весь снежный перевальный склон покрыт слоем мертвых комаров. Идешь по трупам. Видимо, каждый алтайский комар перед смертью считает своим долгом прилететь на этот перевал. С другой стороны этого перевала комаров уже не было вовсе. По-крайней мере, это помогло мне спасти репутацию. Еще в Москве, я сказал, что на Алтае нет комаров, поэтому с первого же дня приходилось отвечать на разные провокационные вопросы. Зато теперь я смог обоснованно заявить, что комары водятся только на «неправильном» казахском Алтае, а на российском-то их и нет. Так оно и было.

Во время неспешного подъема по снежнику я немного очухался, шоколад на перевале поднял наши силы. А в конце крутого спуска бедная Ира повредила ногу. Мы встали - все равно уже было поздно - и тяжелые думы о нашем и Ирином завтра охватили разбивающую лагерь и готовящую еду группу. Облака, застлавшие небо, нагоняли тревогу.

Да уж, неприятная ситуация. Сзади два перевала, брод Катуни и дикие места. Спереди перевал Йолдо, брод Йолдо и Кучерлы. К счастью, Ира мужественна шла сама, а для поддержки ей были приданы сопровождающие и мои Simond-овские палки. А мы же убежали вперед, чтобы не видеть ее мучений. В узких местах мы их поджидали, а потом шли ставить лагерь.

Утро было ясное. Сегодня предстояло узнать, способна ли Ира идти, и как. Она смогла, но чтобы не навредить ей, надо было разделиться на две группы и идти раздельно - каждая своим темпом. День выдался неприятным, тяжелым, нервным. Были долгие ожидания прихода идущих позади, сомнения в правильности пути у замыкающего отряда. Вечером, перед стоянкой, они чуть было не заблудились, начав подниматься в боковой ручей. Только увидев уже стоящие палатки, друзья вернулись. Сегодня Петр Валентинович потерял шляпу, а Гоша утопил свой ледоруб. Что говорит о том, что путь был изматывающим, хотя и проходил по долине.

Для разведения огня удалось использовать сухие прутики - отмершие стебли растущих в стороне кустов. Они тонкие, но их много, что позволяет готовить часть пищи на костре.

Утром мы видели, как всходящее солнце позолотило скальные вершины гор. Точнее было бы сказать, что горы светились изнутри мягким желтым светом - так это выглядело. На перегородившей ущелье крупной осыпи замыкающие сбились вбок с пути, и при спуске на нормальную дорогу Андрей даже соскользнул, и, пролетев свой рост, приземлился на ноги.

Отсюда по осыпи и снежникам вышли на седловину. В туре нашли записку - первую за поход. Она была написана в прошлом году, на обложке самоучителя игры на гитаре.

Для безопасного спуска Иры по леднику, а больше - для тренировки, организовали связку. Шел последним, в кошках, и изодрал все брюки. Ледник был пологий, присыпан снежком, в нижней части по нему текли маленькие ручьи. Он не произвел большого впечатления на меня, спуск по осыпи и плитам вдоль открытого льда и переход ручьев по снежным мостам были красивее. Путь вдоль реки и озера был на редкость насыщенным. В самом начале затеяли игру в разведчиков со встретившейся группой из Барнаула: заставили их показать тайную тропу. Они после встречи с нами устроили обед, но мы все же пропустили их вперед себя, для чего пришлось учинить свой собственный скромный перекус. А когда они лихо протопали мимо, держа путь вниз, и пыль застлала наши глаза, Степа пошел к реке как будто бы помыть руки, и все заметил. Сегодня вечером мы видели еще каскады водопадов, шли по обломкам скал, перепрыгивали протоки в болотистом лугу, пролезали под огромными камнями через узкую щель. На ночь встали в шикарном месте: кедры, скалистые берега, мыс, уходящий в озеро бирюзового цвета. Начал накрапывать дождик. На этой стоянке не было мягкого лугового грунта, который остался к югу от хребта. Соответственно возникли проблемы с втыканием колышков от палатки.

Некоторые из них заменили на ледорубы. Леня придумал хитрую конструкцию из ледоруба, альпенштока и репшнура, которая позволяла сильно оттянуть тент и зафиксировать его - с одной из сторон земля была каменная.

На следующий день нас ожидала разлука. Ира с Гошей, Юрой и Ваней уходили в Тюнгур по Кучерле скорейшим вариантом. А Донат, Леня и Петр Валентинович пошли их сопровожать до Кучерлы и помочь переправиться через нее. Оставшихся ждала дневка, холодная и тоскливая. Но сначала - тихий час - хочется спать. На обед готовили блины - гвоздь кулинарной программы похода. Еда! Желанна и необходима. Однако ее приготовление и потребление отнимает много времени и сил. Что, по большому счету, делает турист в походе? Идет, спит или возится с пищей. Причем последнее требует умения и снаряжения не меньше, чем первое - во всяком случае, у нас. Если бы не надо было питаться, то походный быт был бы куда проще, а рюкзаки - легче. Ковыряли и ели кедровые орешки - вокруг лежат шишки, сравнительно небольшие. Энтузиазмом всех заразил маленький Коля, нашедший, наконец, себе занятие. Уже вечерело, когда вернулись сопровождающие. После ужина простывшим давали мед, и мне досталось довольно много остатков, потому что выскребать их никто не хотел. (Вместо этого мне следовало бы сказать о решимости пожертвовать дневкой друзей, добровольно отправившихся провожать уходящих, о сути и пользе дневок, но как-то не получается)

Тогда я восполню это упущение. Когда я спросил, кто пойдет провожать, сразу отозвались Донат и Леня. Вообще, это был чуть не единственный день, когда моросил дождь. Всем хотелось спать, и ничего больше. Двоих уже можно было отпускать, но тут «Незнайке показалось, что с ним разговаривает какой-то внутренний голос.
Ты вот лежишь в мягкой постели под одеялом, а они? На холодной земле, под открытым небом…
Незнайка крякнул с досады и беспокойно завертелся на постели.
А если они обратной дороги не найдут?
А кто на ночном ориентировании первое место занял? Что ж они, днем дорогу потеряют?
А спуск со скальной ступени? А если веревочку не за то зацепят? А если…
Вот еще, глупости. Кто чуть не каждое воскресенье станции делал и вверх и вниз по карьеру шнырял?
А вверх обратно как полезут?
Послушай, - сказал Незнайка, - а где ты до этого была? У всех коротышек совесть, как совесть, а у меня какая-то змея подколодная!»
Короче, взяли мы веревочку и пошли вместе их провожать. Спуск вниз с одноногой Ирой занял 5 часов, а вверх – 2 часа (именно так). Нашли мы в этот раз не самое хорошее место для переправы, зато хорошо наших подстраховали. На обратном пути пришлось останавливать буйного Доната от желания залезть вверх по скальной плите свободным лазанием.

И снова в путь. По всем признакам началась вторая половина похода: другой состав команды, другая природа. Сразу после лагеря подошли к скальному сбросу, здесь долину (сложенную желтым гранитом) преграждают скальные выходы, и пути в обход крутого участка нет. В стороне река вытекает из озера и сразу образует мощный, красивый водопад. Тропа подводит к наклонной полке шириной метра два и крутизной не больше 50 градусов, здесь проходит традиционный спуск, (про уступ и полку мы знали из описаний и по вчерашнему опыту) есть веревочная петля. Тут-то захваченные обвязки и прочее личное снаряжение и пригодились по делу - спускались по перилам. Все ребята делают это впервые в реальных условиях, не на тренировке. Среди спустившихся первыми теперь уже никто не хотел совершенствовать навыки в скалолазании на отличных стенах рядом - состояние не то, что в первый день, круг активностей и интересов сузился.

Мы опять в тайге. Тропа идет прямо между огромных рыжих и бурых стволов и мшистых валунов - темно-зеленых, желтых. Земля цвета стволов. Тропа выбита ногами туристов в мягкой, богатой лесной почве, из которой высоко выступают корни. Идти по ней так же удобно, как и по шпалам. Кстати: теперь идти стало легче, чем в первые дни, зато больше болят ноги. И еще я стал ни с того ни с сего падать. По сторонам растут кустики с светло-зелеными листочками - жимолость. Ее ягоды, сизые кувшинчики, гроздьями висящие на ветвях, еще не совсем поспели, однако нам было все равно. Рвали и ели на ходу и остановках, чтобы занять руки, рот и мысли, пока не становилось плохо. Примерно такой лес, тропа и ягоды будут сопровождать нас на большей части оставшегося маршрута.

Спустились к Кучерле. Здесь она течет по большому галечному полю, в ту же сторону, что и Катунь, но склоны покрыты густым хвойным лесом. Вчерашняя разведка и переправа не внушают радости, но, подсмотрев за небезызвестной группой барнаульцев, мы нашли верный путь: надо идти прямо. Эта река, в отличие от Катуни, не растеклась равномерно по своему ложу, основная масса воды течет в одной протоке, самой далекой от нас. Через нее же перекинуто толстое бревно, которое не видно с нашего берега и было обнаружено после наблюдения за барнаульцами и разведки. Идти по нему все же страшно: ботинки мокрые, а о том, что будет после падения, думать не хочется.

А лучше было подумать. Ничего бы, конечно, не было, потому что мы с Леней в этой ледяной воде торчали, пока все не перебрались, но подумать стоило.

Прямо после перехода, у комля упавшего дерева, устроили привал. Это место осталось в нашей памяти по замечательной фотографии с Андреем вверх ногами, выливающем воду из ботинок (пластиковых), не снимая их.

Случайно сойдя с тропы и поднявшись выше, мы смогли увидеть, какова здешняя природа вне троп. Деревья тоньше, колкие ветви, богато украшенные космами лишайника, свисают до земли. А образована она крутой слабо заросшей осыпью, из которой торчат кусты. Суровый для передвижения ландшафт. И мы тронулись вниз, к тропе, попутно сваливая камни, недвижимые, наверное, с ледникового периода. Внизу шла миленькая песчаная ровная дорожка, совсем не похожая на все, что мы видели раньше. "О!" - подумал я. "Это мы приближаемся к цивилизованным местам возле озера, где ходит много людей, и где проложена ровная широкая дорога." Двинувшись дальше, мы, естественно, обнаружили, что через минуту тропка приняла обычный вид.

Однако цивилизация проявлялась. Сначала стали встречаться группы, потом мы подошли к ее форпосту в этих краях - базе у конца озера. Два домика под красными крышами, стоящие прямо на лесистом берегу, были видны издалека. Мы встали напротив, через озеро. Здесь же - остатки деревянной пристани, сюда приплыли на моторке познакомиться ребята с турбазы. Петру Валентиновичу удалось сторговать у них продуктов: макарон (это здорово вдвойне, потому как в раскладке их в принципе нет) и местных деликатесов – консервов под названием «щупальца кальмаров». Устроили праздничный ужин. Дождик в конце концов разогнал народ в палатки, а некоторых - на их более правильную установку, растяжку - почва здесь подобна бетону, а палатка наша и без того плохо стоит в дождь. И если бы небо не утихло после отбоя, то быть бы нам мокрыми.

Мы шли дальше по лесу, и он становился все суше и светлее. Появлялись березки, поляны с обычной травой. Навстречу прошли интуристы, сопровождаемые лошадьми с грузом, здороваясь с каждым из нас на своем языке.

А потом пошли вверх. Люди, стоявшие внизу, нам сказали: до конца леса четыре часа. Внушительно, но определенность успокаивает. Тропа идет вверх с большим уклоном без передышек, что сильно подавляет морально, зато ручей сплошь образует красивые водопады.

И вот после небольшого траверса хребта мы на перевале. Отсюда видно пол-Алтая, притом это не худшая половина. Чего стоит одна Аккемская стена! А еще есть верховья Аккема с Верхним озером, ледником и боковыми долинами. Картины, сравнимой с этой мы еще не видели, и в этот раз не увидим. Сегодня у Левы день рождения, и он получает в подарок шоколадку. А еще - складывает маленький тур из камней и кладет в него свою, отдельную записку.

Бежим вниз к озеру. Входим в сказочный кедровый лес. Отсюда уже видно Озеро – прекрасное, солнечное, голубое, в обрамлении жёлтой травы и кедрового леска – в отдалении от берегов. А берега положе, лишь постепенно вздымающиеся к верху и превращающиеся в осыпные склоны. И все сверкает, манит… Тропа круто петляет среди деревьев – невысоких густых кедров. И стоит в неподвижном, жарком воздухе тяжелый, густой, приторный запах смолы.… Все пропахло смолой - и палка, и ботинки, и рюкзак. Чувствуешь, как дышится этим воздухом.… Расслабляет…

Озеро внизу все ближе, вот промелькнула на привале группа, которая никуда не спешит. А вот и девочка, которая вообще никуда не идет. И – готово! Лес кончается, перед нами домики ГМС и за ними – озеро. В одном из домиков мы и остановились.

Леша однажды сказал, что поход состоит из двух частей: когда кажется, что недавно было начало, и когда уже предвидится конец. И время в первой из них течет медленно, а во второй быстро. Так вот сейчас началась вторая часть. Время изменило свои функции: больше не надо спешить, можно расслабиться и ни о чем не думать. Ушло ощущение себя как загнанного туриста, теперь я как бы нормальный отдыхающий и могу забыть о своих заботах. Зато надо привыкать к новому быту в чужом доме - мне как раз пришлось быть дежурным. За дровами нужно ходить в лес (притом их там немного), воду носят прямо из озера (чуть выше курсирует “Титаник” - посудина для переправы, а пониже - конский брод, там же моются люди). Вода идет и в готовку, и в умывальник. Топится печь, и в избе жарко даже в майке. Сами здешние домики, по-моему - явление уникальное. Они стоят здесь уже около полувека, и жизнь, видимо, не сильно изменилась с тех пор. На бревнах множество надписей, оставленных прохожими людьми. Есть среди них и современные, и 1966 года. Обстановка деревенская, где-то напоминающая бедный интерьер провинциального музея. В кабинете разные красивые приборы и журналы для записей, самая дальняя комнатушка - библиотека - наполовину занята столом и шкафом с рядами книг старых изданий, по стенам сушатся травы. Из треснутого окна столовой устало смотрит Аккемская стена - изображение этой картины, сделанное много лет назад, мы с Леней видели в Москве на выставке.

Устроившись, ребята разместились на пятачке перед домиком. Кто-то колол дрова, другие следили за стоящими на просушке ботинками или, разлегшись на солнце в шортах, читали русских классиков, взятых из библиотеки - умилительное зрелище!

Что оставалось нам делать после такой полудневной неги? Выход к леднику не вернул прежних ощущений дикой жизни, хотя были и броды, и тропу мы теряли. Путь по льду был недолгим, но именно здесь мы узнали немного про то, как устроен и живет открытый ледник, про камни на ножке и камешки в норках. Вид на стену отсюда величествен, цвета ее льда и неба столь ярки, что невольно отводишь взгляд. Зато склоны долины, напротив, очень серы и скучны. Внизу можно разглядеть наши домики у озера.

Оставшиеся до Тюнгура сорок пять километров были тяжелым, но малоинтересным (густой лес, никакой видимости) переходом. Можно лишь отметить состоявшийся в предпоследний день горячий обед и десерт в виде красной смородины у дороги.

В принципе, это проходится за день, но тогда бы мы были в Тюнгуре вечером, а этого совсем не хотелось. Так что мы встали после полудня фактически на перевале Кузуяк (у последнего маленького ручейка) и на следующий день остался только лихой спуск вниз. В Тюнгур мы пришли утром.

А во время прощального перехода к “Высотнику” мне в спину жестоко врезалась каска, что, конечно, обостряло чувства, но не те. А в остальном, если вдуматься и закрыть глаза на некоторые неприятности и лишения, мое бытие на Алтае можно считать благополучным. За это всем спасибо, и если, Бог даст, в следующий раз каждый сможет сказать так же, то и хорошо.

Водитель, хоть и выезжал на встречную полосу, довез нас в целости. Ну а дальше поезд, Москва, родственники.

Авторы:
Алексей Елагин,
Донат Шнепс-Шнеппе,
Комментарии - Петр В. Сергеев.