Читайте на Mountain.RU Cтатьи Дениса Урубко: Какие Танцы?! Мои тренировки Интервью для Mountain.RU На Туюк-су... снег Крутой лед Ледовый тренажер Казахстанцы в Каракоруме Отрывки из дневника экспедиции на Лхоцзе. 2001 год Бескислородное восхождение на Эверест "И уют ночной свечи зимней Ала-Арчи…" Зимний траверс Амангельды - М.Маметовой Казахстанские сюжеты. Итоги 2000 года Скоростное восхождение на пик И.Амангельды посвященное памяти Анатолия Букреева Спор t° Сборы на Туюк-Су Скоростной забег на Хан-Тенгри Хан-Тенгри-2000. Хроника Фестиваля Восхождение и скорость Одиннацать дней и пять с половиной часов… Казахстанский альпинизм сегодня - глазами оптимиста Резюме

Автор: Денис Урубко, г.Алматы

Одиннацать дней и пять с половиной часов…

Конец 20-го века отмечен небывалым расцветом мирового спорта. Это происходит во всех его видах, и стало возможным благодаря развитию высоких технологий и глубокому изучению физиологии человека. Кстати пришлись и достижения спортивной медицины. Если раньше, в конце прошлого и начале нашего веков основной упор делался на врожденные способности людей, на их природные данные, то сейчас к этому необходимо приложить помимо изнурительных тренировок еще и тщательный научный подход. Не стал исключением и альпинизм.

На территории бывшего Советского Союза - нынче СНГ - находятся пять вершин, чья высота превышает отметку 7000 метров. Семь тысяч, семь километров перепада над уровнем моря. Здесь кислородное одеяло планеты истончается до столь неощутимого предела, что само существование человека становится почти невозможным. На таких высотах летает современная авиация с супер-оборудованием - последнее слово техники. Тем более значимым видится то, как альпинисты СССР достигали семикилометровой высоты с убогим, в современном представлении, снаряжением; совершали первовосхождения на эти вершины. После того, как появились люди, за плечами которых был опыт покорения двух-трех, а то и всех пяти этих вершин, Федерацией союзного альпинизма было официально утверждено звание "Снежный Барс". Оно дается всем, покорившим пять "семитысячных" вершин СССР - пики Коммунизма(7495), Победы(7439), Ленина(7134), Корженевской(7105) и Хан-Тенгри (7010).

Казахстанские горовосходители кроме высокой индивидуальной техники всегда славились своей физической подготовкой. Как ярчайшие примеры тому - беспримерный траверс Победа - Хан-Тенгри, попытка траверса Канченджанги Хрищатым без кислорода, скоростные супер-восхождения Букреева в Гималаях. Таким же немаловажным достижением явилось и то, что в 1990 году четыре казахстанца впервые в истории советского альпинизма совершили восхождения на пять "семитысячников" СССР за ОДИН ЛЕТНИЙ СЕЗОН. Это были Хрищатый, Сувига, Грицюк и Исметов. Хотя другие попытки предпринимались как ранее, так и в дальнейшем.

В 1999 году под занавес искрометного 20-го века партнер погибшего под Аннапурной Букреева итальянец Симоне Моро, вдохновленный его рассказами, прибыл в Алматы. Ибо он поклялся, что в память оставшегося в снежной лавине друга флаг Казахстана будет развиваться на всех "семиитысячниках" СНГ. Вместе с ним отправился Марио Курнис, которому исполнилось 62 года, и два казахстанца - Андрей Молотов и автор сих строк.

Полные решимости "не ударить в грязь лицом" и спортивного азарта, 6 июня мы прибыли на автомобиле к подножию пика Ленина. Здесь многолюдные лагеря уже полмесяца проглядывали дырки в дождливом небе, и никто не спешил выходить наверх. Только перед самым нашим приездом двойка других казахстанцев из соседнего лагеря первая пробила тропу на ледопад выше первого лагеря. Да огромная орава чешских альпинистов, оставшихся к тому времени практически без денег и продуктов, и вынужденных спешить, работала сама по себе по другому маршруту. Погода была отвратительная - мы тоже хапнули этого по самое горло. Но, сжатые сроками нашего мероприятия, в конце концов вышли на акклиматизацию. Это произошло счастливым числом 13 июля. Здесь, ошалев от нашей наглости, небесные хляби затворились, и его величество Солнце выкатилось полюбоваться на столь самоуверенную группу. Снега в этом году выпало много. В пять часов утра, снедаемые жаждой подвига, мы выдвинулись от первого лагеря. На данный выход мы планировали поднять свои бренные телеса до высоты 6100 метров, чтобы получить устойчивую акклиматизацию и не переработать. И лишь после этого, отдохнув на поляне Базового лагеря, идти на штурм вершины. Так же, ежедневно после дневного перехода из лагеря в лагерь Симоне, Андрей и я поднимались немного повыше для того, чтобы лучше чувствовать себя на высоте, и пробить тропу в снегу на завтрашнее утро. Так что все было в полном порядке. Погода - великолепная, здоровье - сами себя боялись. Выше второго лагеря мы вырвались вперед остальных, и на 6100 пробились в гордом одиночестве. Здесь наши итальянцы, почувствовав себя "на коне", решили назавтра штурмовать вершину без акклиматизации. По их мнению, оставался пустяк, и наш план относительно чередующихся подъемов и спусков надо менять в корне, и прямо здесь. Тут я, признаться, немного опешил. Ибо, хотя и верил в свои силы, и очень давно знал высокие спортивные качества напарника, Андрея, теоретически я всегда был подкован так, что для штурма семи тысяч сначала следует акклиматизироваться. Так уж меня учили Ерванд Тихонович Ильинский и Людмила Николаевна Савина, - мои тренера. Поэтому, испугавшись, я попытался переубедить своих итальянцев, но все было напрасно. Поняв, что южных горячих парней не остановить, я тоже обреченно принялся готовиться к выходу. Молотов же, когда я сообщил ему эту радость, лишь прочитал мне что-то из своей походной Библии, меланхолично зевнул, и перевернулся в спальном мешке на другой бок.

В 3 часа утра мы вышли.

Симоне с Марио немного задержались, тронулись в путь лишь через полчаса. Первое время, еще в темноте, мы карабкались по каким-то широким ледовым и осыпным склонам на плечо вершины, на 6400 метров. Здесь, когда рассвело, мы поняли, что итальянцы не спешат нас догонять. Памятуя, как они особенно настаивали на том, что каждая двойка действует самостоятельно, мы продолжили пробивать тропу по снежным полям. Вокруг бесконечной отрешенностью дышал Памир. Здесь не было места мельтешению и проблемам урбанизированного мира. И мы в самом сердце этого покоя прокладывали свою дорогу по грани нереальности. Под склонами пика Ленина в утренней мгле зеленела плодородная Алайская долина. А окружавшие нас оскаленные гребни уже розовели в рассветных лучах. На западе нам открылись горящие пирамиды других "семитысячников" - "Коммунна" и "Корженева" приветствовали нашу решимость.

А мы просто пахали. Горбы и увалы вставали один за другим. И все было в норме. Снег по колено - знакомо. Дыхание даже не на пределе - спокойно и ровно. И скальные ступеньки взлетами - все наше, привычное. Только одно впервые (для меня во всяком случае) - без акклимухи идем. Но и это, наверное, можно - спокойно ведь работаем. Даже не верится…

Только увидев в пятидесяти метрах от себя груду камней с вонзившимся в небо коротким флагштоком, я поверил что мы близки к победе. Ибо, конечно, это изматывало - вот так вот шаг за шагом медленно тащить куда-то в небо свои килограммы к отметке семи тысяч. Снег, осыпи, опять снег, опять осыпи. Попеременно. Идущий позади несет рюкзак с самым необходимым. Первый бьет тропу. Меняемся с Андреем. А потом Молотов, работавший подобно стальному автомату, шагнул в сторону, сказал: "Давай камеру", и ушел с ней куда-то вправо. А я, отдав ему видео, прошел последние метры вперед. Я девять лет шел к этой вершине…

Далеко позади мы видели одинокую фигурку - это Симоне догонял нас. Было 8 часов, 30 минут. Пять с половиной часов от последнего лагеря нам понадобилось, чтобы первая вершина из нашей мечты стала явью и легла нам под ноги. Пять с половиной часов небытия - как во сне. А в девять утра мы обнялись на вершине все трое. Симоне, Андрей и я. Наверное, это было правильно, - то, как мы добились этой победы. К сожалению, Марио, почувствовав себы плохо, был вынужден вернуться с высоты 6400 метров.

И вот так, 16 июня в 8.30 утра без акклиматизации мы водрузились на высоту семи тысяч метров. Это явилось первовосхождением в сезоне-99 на "семитысячник" СНГ.

Когда мы после пятидневного пребывания в зоне вечных снегов спустились на траву и подходили к Базовому лагерю, то я чувствовал себя настоящим победителем. Словно солдат, вернувшийся после войны домой. Не хватало лишь цветов и девушек, которые эти цветы бросали бы нам под ноги.

Все современные достижения подобного плана возможны исключительно при хорошей грамотной организации мероприятия. Эту сложную задачу летом 99-го года блестяще решил наш тренер Ринат Хайбуллин, глава фирмы "Азия-Туризм". Все проблемы с вертолетами, машинами и деньгами как по волшебству исчезали, стоило нам позвонить в Алматы со спутникового телефона Симоне Моро.

Благодаря этому мы доставили свои в меру бодрые и пламенные сердца из-под пика Ленина на поляну Москвина в высокогорный центр Средней Азии. До нашего прилета здесь стояла тишь да гладь, да божья благодать. Первым делом мы слегка растрясли эту снулую компанию, первыми "затоптав" пик Корженевской. Это случилось через одиннадцать дней после пика Ленина, 27 июля. Из последнего лагеря на высоте 6400 метров наша четверка достигла высшей точки в непогоду за пять с половиной часов. Это было символично. В этот раз Марио, счастливый, уклонялся от ударов ветра на 7105 метров, и жал нам руки - все прошло в отличном темпе и прекрасной обстановке.

А два дня спустя мы справили со всем Международным альплагерем "Навруз" мой День рождения. Скажу только - было весело. Приятным сюрпризом было и то, что Симоне оказался в доску "своим парнем". Девчонки же альплагеря просто тащились от его дискотеки. Особенно отличалась молодежь Латвии, скромно и со вкусом проводившая свои отпуска в центре Памира. Подарков они мне надарили - закачаешься. Качался я, правда, не только от этих подарков. Гарный латышский хлопец Аркаша Костюк периодически ходил колесом и говорил цитатами. Вскоре они ушли на восхождение на "Корж". Мы же, объединившись же с группой Дмитрия Грекова - киргизского клаймбера, моего учителя по техничесому альпинизму, случившемуся на поляне Москвина, - ринулись на пик Коммунизма по маршруту Бородкина.

За один день, прорубая тропу, мы достигли края Плато. Погода была отличная. Душа просто пела, когда я подминал ботинками снег шести тысяч метров высоты. Тренированный организм был словно подарок судьбы, нам с Симоне работалось просто в удовольствие. Потом мы совершили бросок на склон пика Душанбе, где обосновались на 6400 метрах. Конечно, можно было бы идти и дальше, но мы радели за Марио, которому в его 62 года, естественно, работалось потяжелее. Андрей к тому времени прочно взял его под свою опеку, как ребенка. И поэтому на другой день, когда мы забрались на 6900, все чувствовали себя превосходно. Тройка Грекова тоже шла нога в ногу с нами.

А я, - что воля, что неволя. Люблю я эту работу! Когда мы выскочили утром из лагеря в сторону вершины, ко мне словно пришло второе дыхание. Это было похоже на вдохновение. Когда я встал у палаток впереди цепочки друзей, связанный веревкой с Симоне, я просто не смог уже уступить место кому-либо другому. До упоения в сжатых подобно пружинам мышцах! Такого кайфа от разыгранного на высоте спектакля я еще не испытывал ни разу в жизни. Топтать этот вздыбленный в космос снег было истинным наслаждением, - я чувствовал в эти часы, что мне по силам все на свете. Знакомо? На перемычку 7400 я вышел с развернутыми плечами чуть ли не строевым шагом. Отсюда, попеременно страхуясь через ледорубы, мы с Симонкой выскочили на вершину. И обалдели.

Было утро. Вокруг - срывая зрение - лежали горы. Целый мир Гор. Несильный ветер, тепло. Мы развернули флаг Казахстана. Пять с половиной часов минуло с тех пор, как мы, уходя, застегнули входы наших палаток. И одиннадцать дней после пика Корженевской. Потом подошел Греков, следом за ним остальные. А мы с Симоне всё, кажется, не верили, что это явь, а не сон.

Кстати, именно в этом году проводилось переименование пика Коммунизма в пик Самони, первооснователя таджикского государства в конце 10 века. Можно считать, что, ступив на вершину, я был первым, кто достиг ее уже с новым именем.

Последовавшее за этим возвращение в лоно цивилизации было как нескончаемый праздник. Встречал нас внизу весь кухонный персонал альплагеря. Дня три после этого все, кто желал, буквально ходили на ушах. Греков, вспомнив свою юность каноиста, профессионально катал всех на каноэ по глади моренного озера рядом с лагерем. Мы танцевали до утра или до упада. И когда прилетел вертолет, улетать из этого мира было тяжеловато.

Будьте счастливы, все, кому мы обязаны теплым приемом! Латыши Аркаша и К°, официантки Гуля, Венера и Лена, доктор альплагеря Саша, ленинградский инструктор Володя Высоцкий, чтоб вас так всегда ждали и принимали! Будете в Алматы - заплывайте! Не пожалеете!..

Обратно в Казахстан мы добирались с кучей всевозможных приключений и новых знакомств. Я уже говорил, что это было похоже на нескончаемый праздник. Там, где бетонная лента взлетной полосы Ошского аэродрома растаяла под крылом улетавшего в ночь самолета, - там на этот раз завершилась наша памирская одиссея 1999-го года. И побыв в Алматы всего лишь полтора часа, мы выехали на Тянь-Шань. Я успел только позвонить родственникам из офиса фирмы "Азия Туризм". Это уже больше походило на гонку со временем…

Когда мы выгрузились из вертолета на морене ледника Южный Иныльчек, мы поняли, что всем нашим "полевым" скитаниям пришел конец. Здесь нас ждал, готовя объятия, лагерь Рината Хайбуллина, и наши друзья альпсекции ЦСКА, работавшие инструкторами у клиентов лагеря. Эпопея палаточной жизни уже выглядела достойно, представленная высокими просторными тентами. На кухне царила Наталья Верещагина. И обеды проходили за отличными столами в удобной "домашней" обстановке.

Надо было "делать" программу. И мы, не долго думая, выдвинулись на Хан-Тенгри. К нашей группе присоединился после памирских восхождений на пики Коммунизма и Корженевской Александр Губаев, нувориш из стольного города Бишкека. Таким образом, мы впятером в назначенный день были на вершине "Хана". После всего пройденного он показался нам сравнительно простым. Это случилось, как вы, может быть уже догадались, именно на одиннадцатый день после пика Коммунизма, за… да, да… за пять с половиной часов от верхнего лагеря на 6100.

Ха! Ну не знаю я, почему все так выходило. Не знаю, хоть режьте меня. Клянусь только, что мы не подгадывали. И 19 августа в 12 часов пятеро нескрываемо довольных альпинистов шастали вокруг вершинной треноги пика Хан-Тенгри, на высоте 7010 метров. Марио Курнис, по-моему, плакал. Опустившись на колени перед высшей точкой, он кутал лицо в капюшон, пряча слезы счастья. Но так же верно и то, что Андрей, который последнее время все свои силы направлял, чтобы окружить старика заботой, был рад за него ничуть не меньше. А для Марио, как он впоследствии заявил, это была последняя высотная вершина в жизни. Он уходил из альпинизма, где совершил далеко не слабые деяния.

В Базовый лагерь мы спустились в тот же вечер. И тут вот, на мой взгляд, Симоне допустил ошибку. Мы планировали отдохнуть дня три-четыре, ибо предстояла вершина, самая сложная и трудная во всей программе. Нас ждал пик Победы. Хотя, я больше привык называть ее женским именем - Победа. Так уж и буду дальше. Эта гора словно женщина, - столь же непредсказуема и опасна. И сил требует к себе неимоверно, равно, как и почтения. Так вот, Симоне, желая непременно улететь домой вместе с Марио, сократил срок отдыха, хотя мы ему и указывали на эту несуразность. В самом деле, предстояла самая сложная Гора, а он чуть ли не без перепаковки рюкзаков торопился на ее склоны. 22 августа мы двинулись под Победу, в 1-й Лагерь.

Один раз она меня уже прогоняла. В 1995 году. Тогда, застигнутые непогодой на вершине Важи Пшавела, после двухсуточной отсидки мы начали спускать вниз заболевшего участника группы. Сейчас я не должен был допустить неудачи. После того, как несколько групп в этом сезоне уже "оседлали" Победу, до ее вершины пролегала утоптанная широкая тропа. Так что, конечно, нам было не в пример легче подниматься, чем людям, которые оказались первыми.

Утром, на перевале Дикий, отобрав у Симоне, который шел вяло и тяжело, часть груза, я рывком поднялся на 5800, где у снежных пещер принялся кипятить чай для подходивших снизу друзей. Когда Андрей Молотов пришел к бивуаку, то сказал, что Симоне, чувствуя себя крайне плохо, ушел вниз. Признаюсь, для меня это было как гром среди ясного неба. Да, он, конечно, не летел вперед как ракета, но вроде - потихоньку шел по следам. И облегчил-то я его, забрав все общественное снаряжение. А тут - на тебе!

Ладно. Когда подошел Саня Губаев, мы, попив чаю, двинулись дальше. А что было делать? Всем терять Гору? Поздно вечером мы перевалили Западную вершину Победы - "Важу". Нашли старую снежную пещеру и улеглись спать.

Впереди нас находилась еще одна тройка альпинистов ЦСКА. Они вышли из Базы на день раньше, и сегодня, пройдя пик Важи Пшавела, поставили свою палатку дальше по гребню. Выйдя 24-го утром из пещеры, мы увидели рьяную троицу впереди нас - азартно работали ребятки. Неподалеку от вершины встретились. Они - вниз, мы - вверх. Через полчаса после этого мы достигли вершинного тура. Тут я лег на каменную плиту, и обнял гранитные осколки, из которых была сложена маленькая пирамида. Привязанные веревкой, ко мне подошли Саня и Андрей. В такие минуты… Надо понять… Слова… что они! Это надо почувствовать… Около четверти часа мы приходили в себя и что-то говорили… Но не это было важным. Для меня это был как порог, ступень, на которую я шагнул в исполнение своей мечты. Словно покорение сердца любимой. Начало новой жизни взамен ушедшей в архивы времени юности. И было ощущение распахнутой навстречу утренней свежести двери. А вы говорите… умный в гору не пойдет… Уж лучше я таким дураком буду…

И пусть потом была непогода, снег, туман. Теряли тропу, заново топтали следы, еле-еле вышли к палатке соседей, которые - слава им! - угостили нас парой кружек кипятка, хотя у самих с утра во рту капли не было. Но нам еще предстояло около часа пути до пещеры, и они это знали.

А на утро снова встать в это опасное пространство высокогорья, и - падать, падать, падать все ниже и ниже. Спускаться по своим же следам вниз, зная, что все завершилось. И все - не зря. Теперь вниз. Туда, где вода в своем жидком состоянии, где иногда бывает тепло, где цвета, звуки, запахи. Где улыбаются девушки. Туда, где они ходят на высоких каблучках и в мини-юбках. И где все люди должны быть счастливы. Обязательно.

А Симоне еще приедет. Я это знаю. Прибудет на Иныльчек, и мы непременно заберемся с ним на пик Победы. Только верить и стремиться к цели. И не будет ничего невозможного в этом мире.