Связка на Гергетском леднике на спуске от метеостанции
- Ну, как отдохнули? – томным голосом спросил широкий (именно широкий!) мужик на грузинской таможне.
- Да чтоб так все работали, как мы отдыхаем! – отвечаю.
- А у Вас тут вина купить нигде нельзя, ну, типа duty free?- это из-за моей спины слышу голос неугомонного Вовы.
Я не успеваю шикнуть на Вову – таможня, всё-таки, а не бар! – как широкий таможенник задумчиво отвечает: «Вина.... Нет, вина нету. Но вы подождите, я сейчас прийду...»
- Вот, выпьете за Грузию! – приносит нам пол литра грузинской водки.
Громкая пауза.
Российская таможня. Стоим уже более получаса, и когда поедем не известно. Перед нами больше 30 машин в очереди. Водитель – колоритный грузин – бегает, общается с пограничниками: «Вот, пасматри, у меня ребёнок малэнький сидит, плачет, жарко, пропусти, начальник!» - с нами в машине едет молодая мама с ребёнком, который, впрочем, заинтересовано дёргает рычажки «Газели» и даже не думает плакать, несмотря на определённую духоту – на улице градусов 25-30С.
- Н-да, довезём-не довезём, а попробовать надо. – задумчиво говорит Вова, доставая из-под сиденья пятилитровую бутыль с грузинским вином, купленную час назад в Казбеги. Бутыль без этикетки, акцизная марка сорвана: Россия не пьёт грузинского вина и через границу провозить его, равно как и прочие продукты сельского хозяйства, запрещено. Вон напротив нас немолодой уже водитель открыл забитый персиками багажник своей «Волги» и раздаёт их всем желающим: «Бэрите, врё-равно нэ пропустят!». Но к вину особое внимание: кто же может уехать из солнечной Грузии совсем без вина?
На нейтральной полосе нас уже останавливали российские пограничники с допросами о вине: «Вино», - показывая на рюкзаки, валяющиеся в пыльном багажнике машины – «есть?». «Там» – показываю в ответ на те же рюкзаки – «нету». Бутыль стояла под сиденьем, так что врать не пришлось.
Храм Цминда-Самеба с хр. Квенетмта
- С ума сошёл, – говорю,
- Ты что, его прямо сейчас решил пробовать, с горла?
- Ну да, а что такое?
Гм.. Что такое? Вокруг шляются российские пограничники, везде таблички с большими надписями «Вино НИЗЗЯ!», а он: «А что?»
- Хрен с тобой, давай, но по кругу, по кругу пускай! – ещё три пары рук потянулось к бутыли.
......
- Что тут? – молодой таможенник легко достал из-под сиденья уже переполовиненную бутыль вина.
- Виноградный сок. – Слегка заплетающимся голосом с почти серьёзным лицом отвечает Вова.
- Ану, надпей и дыхни.
- Да я могу и так дыхнуть – уже надпил :-). – Дышет.
- Что-то ты как-то неправильно дышешь – в себя. Что думаешь, я совсем глупый?
- Ну, ....(длинная пауза) – сок забродил немного....гм... я же не могу сказать, что там не сок, правда?
- Ладно, спрячьте и валите :-).
Пурга
Вид из окна
Казбекское плато. Высота около 4200. Пургуем. За окном – в смысле, за стенкой палатки, метёт, воет, сыпет снегом. Второй день подряд метёт. И до этого погода тоже не шибко баловала: каждую ночь ветер, стихающий где-то к 8 утра – на всех стоянках строим стенки: вокруг палатки стенка, вокруг кухни – стенка, вокруг.... нет, для этого дела мы стенку обламывались строить – пока её из-под снега выкопаешь, чтобы укрыться, никакое дело ждать не станет.
-Тихо! - прерываю дружное ржание трёх глоток – по-моему, стихло.
И вправду – палатку перестало нагибать порывами ветра. Выглядываю на улицу:
- Мужики, может завтра пойдём!
Появляется надежда – копошимся, готовимся к ЗАВТРА – на Гору.
- Завтра встаем в три, чтобы в пять уже выйти.
- Угу!
- Н-да. а если погоды не будет, то встаём в пять – чтобы спускаться.
Ночевка под перевалом Саберце. Вид на три седловины перевала Кеси
Бензин на исходе. Продуктов – ещё на 3 дня, времени – тоже 3 дня. А бензина – на день, от силы на полтора. Промахнулся я с бензином, не рассчитал.
Привычная возня в замкнутом пространстве именуемом палаткой. Коллектив у нас чисто мужской, потому на некоторую нецензурность высказываний мы почти не реагируем. Ан нет. Все ж интеллигентные люди. Ввели денежный штраф за каждое нецензурное слово: 10 копеек – надеемся погулять на вырученные деньги в Тбилиси..
На морене ледника Гергети
- Макс, полторы гривны, что это у меня под головой!
- Ого, какие трёхэтажные загибаешь!
- Кроссовки, а что?
- А почему они в палатке, а не в рюкзаке?
Мы вчетвером теснимся в трёхместном Хоббите и каждый квадратный сантиметр на счету.
Утро. Никакой надежды. Пуховка – лучшее оружие против холода и пурги. Сворачиваем лагерь: за два дня построенная нами вокруг палатки метровая стенка оказалась вровень со снегом на леднике – мы жили как-бы в яме. Теперь проводим раскопки: палки и снегоступы, не участвовавшие в растяжке палатки, надёжно засыпаны. Ну, снегоступы – это понятно, но палки!, палки-то стояли, а не лежали на снегу! Засыпаны полностью. Я свои нахожу сравнительно легко – рукоятка одной осталась торчать над поверхностью, а вот Сане пришлось поиграть в археолога....
Красавица Чаухи
Одеваемся, связываемся, выходим. Видимость 40 м. Ледник шириной в километр. Расстояние до метеостанции примерно 5 км. Тысяча шагов на юг, теперь тысяча двести – на юго восток, теперь... так, теперь строго на восток.... Пытаюсь понять, где мы можем находиться. У меня в руках два суперприбора: компас и генштабовская километровка. Вижу я только напарников по связке, во всём остальном пространство абсолютно изотропно: равномерное белое молоко – внизу, вверху, справа и слева. Некоторую анизотропию вносит только ветер: вместе с азимутом запоминаю, как именно он задувает под очки и пытаюсь двигаться так, чтобы характер этого задувания не изменялся – это должно соответствовать одному курсу. Несмотря на принимаемые меры по словам последнего в связке мы ходим зигзагами: сто шагов вперёд-вправо, сто шагов вперёд-влево. Представлять себе, что кто-то провалится в трещину и его как-то нужно будет оттуда доставать, в такую погоду даже не хочется: «Макс, внимательно, верёвка внатяг!»
Через полтора часа – очертания в тумане. Стена Орцвери! Я знаю, где мы! Вершина Орцвери, около 4250 м, на которую мы планировали подняться для акклиматизации, обрывается на северо 60-ти градусной снежно-ледовой стеной, по которой проложен маршрут 3Б к.тр. Мы находимся где-то неподалёку от неё – в тумане расстояние оценить невозможно.
Ещё через 10 минут совсем рядом из тумана выглядывает какое-то здание – о! – да это же уменьшенная копия метеостанции – и совсем рядом! – 15 минут ходу!
Когда через полтора часа на осыпи под метео мы развязываемся, я вздыхаю с некоторым облегчением – на нижнем этаже здания можно укрыться от ветра и перекусить.
Не успеваем разложиться, как прибегает собака:
- Напрала! Напрала! – собака понимающе поворачивает голову в мою сторону.
- Вова, сходи в здание – собака сама сюда не прийдёт – там должны быть люди.
Обмёрзший, весь в снегу, с сосульками на бровях Вова вваливается в здание метео...
- С Украины? Четверо? Все спустились? Захадите внутрь пажалуста!
Трещина
- Бодя!
На леднике Гергети в районе его поворота на север
Я обернулся на крик Вовы и побежал, почти не раздумывая: на черной осыпи морены кроме меня был только он. Куда делись Макс и Саша догадаться было не трудно: трещина.
Я обошел и легко перепрыгнул ее в самом узком месте за несколько минут до этого: мы вышли на срединную морену ледника и решили развязаться, прикрытые снегом трещины лишь иногда пересекали каменный поток морены поперечными полосами. Полосы были узкими, легко перепрыгивались, поэтому мне показалось, что групповая страховка не нужна. Единственное, что я забыл сделать, или, вернее, считал это очевидным, так это напомнить участникам: «На снег не наступать!»
Снегоступы не раз помогали нам преодолевать снежные просторы.
Макс и Саша застряли в трещине в самом верху: их каски виднелись как раз на уровне поверхности ледника.
- Чего вы там сидите - вылезайте! - это я.
- Не можем!!! - почти хором.
Вова разбухтовал веревку, один конец закрепляю с помощью карабина на грудной обвязке Саши, за другой берёмся мы с Вовой...
- Р-раз! - Саша вылетает из трещины как ракета.
Мы
Повторяем процедуру вытягивания, уже втроем. Макс также оказывается на поверхности. На скорую руку готовим обед: чай из термоса, колбаса, сыр, сало, сухари.
- Я могу понять, как провалился Макс, но как ты там очутился?- спрашиваю у Саши.
- Ну, я иду, иду - смотрю - каска Макса только р-раз - и ушла. Я подбежал, чтобы помочь ему выбраться и...
- Ясно. Аккуратно подойти, не наступая на снег, снять рюкзак, позвать на помощь, в конце концов, у тебя же в рюкзаке веревка!
- Ну, как-то не подумал...
После обеда связываемся - теперь даже в туалет в связках! - и двигаемся дальше. Меня бьёт лёгкий озноб - ничего себе приключение. Сам виноват - если уж развязались, то нужно было не отрываться от группы - тогда бы все шли по моим следам.
C 74-го в горы и в Заполярье ходил только в мужском коллективе. Женское присутствие не распологает к полному контакту с природой. Какая-то напряжёнка в словах и жестах... Киевлянам за доставленное удовольствие привет из Донбасса!
Случилось недоразумение с публикацией перевода очерка без согласия автора. Но на моё, автора, возражение против этого редакция сайта отреагировала более чем оперативно и разместила исправленную версию перевода. Таким образом, инцидент исчерпан и востановлено взаимное понимание :-).
С уважением к редакции самого большого горного интернет портала на постсоветском пространстве,
2 июля этого года нам в редакцию пришел ответ с адреса globus_kpi@ukr.net на наш запрос о републикации материалов статьи Савчинского Богдана в редакцию сайта Турклуба КПИ Глобус, подписанный Артемом Соколовым, турклуб КПИ Глобус, http://www.tkg.org.ua. Богдан, если Вам не трудно, свяжитесь, пожалуйста, с редакцией по адресу info@mountain.ru или samodelko_anna@mountain.ru для конструктивного диалога и разрешения данной ситуации. Детали - в сообщении, оставленном на Ваше имя через Клуб M.Ru.
Дорогие читатели, редакция Mountain.RU предупреждает Вас, что занятия
альпинизмом, скалолазанием, горным туризмом и другими видами экстремальной
деятельности, являются потенциально опасными для Вашего здоровья и Вашей
жизни - они требуют определённого уровня психологической, технической
и физической подготовки. Мы не рекомендуем заниматься каким-либо видом
экстремального спорта без опытного и квалифицированного инструктора!
При вводе Логина и Пароля,
